Дневник человека, который умер. Шаг в неизвестное для возвращения к себе - Михаил Мак

У меня обязательно появятся еще свободные деньги, и тогда я не премину воспользоваться услугами студенток, которые тоже хотят красивой жизни, и в обмен они могут отдать только свое тело.

Некоторые из них познали страдание, оно читается в их глазах, хотя они еще имеют способность вспыхивать искрой, но жизненная сила потихоньку уходит из тела, растраченная на сотни таких же неудачников как я, нормальные женщины таких обходят за версту, при этом, будучи сами же несчастными. Я благодарен обычным, проходящим мимо, не нужна мне ваша жалость и благодарен легко доступным, вы даете вкусить наслаждение тела и испытать отключение разума. Так не на долго, но так необходимо. В них быстро угасают чувства, и ты можешь обнаружить только тела, такие японские максимально живые куклы. Страшно.

Я не в силах уже переносить одиночество и лишения своей жизни. Но что могу с ней поделать? Разве мной порождены все эти страдания, разве я выбрал жить в таком дерьме? Но разве не сам выбираю страдание, своим же собственным мышлением, этим бракованным механизмом, что бубнит «какой же я несчастный, какой же одинокий»? Будда говорит, мы можем освободиться от страдания. Но разве ни сам выбрал приехать в этот город? Я хожу одиноким призраком по серым улицам. Вспоминаю «юного Вертера». Ах, ты был так свободен, так одинок и так влюблен. А я так банален. Иногда хочется сделать твой выбор.

Сидхартха! Но разве может такой человек как я отказаться от своих страданий? Ты сознательно выбрал бедность, а я не вкусил богатства, я же поэт, я должен страдать. А как хочется покоя. Что это за чудесное слово – покой? «живи хоть триста лет…» наверное, мне не суждено его постичь.

Нет, не хочу я твоей участи, Вертер, «все умрут, а я останусь». Ни кто меня все равно не любит, уже ни осталось ни кого, кто мог бы меня любить, уже даже сам я себя не в состоянии любить. Выживу из вредности, как Гренуй. Да и мне было бы невыносимо, если меня любили, какая несправедливость – тебя любят, а ты не можешь… «Душа любимая, но не любящая обнажает свои подонки».

Или я просто слабак, который даже прикончить себя не может? У Пушкина был хотя бы благородный способ умереть, а как умру я? Как вошь!

Вечером шел снег и за окошком мела метель. А я целый день не выходил из дома, кутаясь в одеяла. Темнеет рано. Если бы у меня была милая сестренка, мы бы болтали с ней ночи напролет. И, какие ужасные мысли лезут в голову, она бы тоже стала проституткой от безысходности? Или же, вышла успешно замуж? За кого? Кого бы она тут нашла? Город, как прокисшие щи.

24-е, суббота

Сталкинг себя

Стал-Кинг. Неопровержимый закон хищнической вселенной: кто сильнее – тот и прав. В людских отношениях кто-то может быть осознанно сильнее, тогда считай его своим учителем, одномоментно или насколько сочтешь нужным. Но чаще всего сильнее оказываются неосознанные, тогда ты можешь использовать ситуацию для самообучения и извлечения личной силы. Можно взять один факт за основу: «жизнь борется со смертью», из него вытекают все постулаты, которые твой осознанный пустотный ум может извлечь (безсознательный извлечет все в искаженной форме), но путь должен быть с сердцем, что бы сохранять баланс между ужасом и чудом жизни. Воин, как канатный плясун у Ницше, должен сохранять равновесие ума и баланс воли, иначе можно размазать мозги по базарной площади, и тогда другие потаскаются с твоим трупом для назидания, поучения или кому, что еще в голову взбредет.

«У вас в России ужасное положение вещей». Опять этот голос.

Что значит у вас в России, а ты кто такой, что бы нас критиковать? «Твоя задача воспринимать. Твоя задача довериться, отстраниться от себя, впустить силу и записывать. Осуждать, размышлять и заниматься другими видами умственного онанизма будешь в другое время, в вашей стране говорят: «каждый дрочит как он хочет». Этого мы тебе не запрещаем делать, но занимайся подобными вещами в свободное время. Считай, что ты уже мастер, выполняющий свое задание в этой вселенной, на этой планете, это твоя трудовая должность. Используем именно это слово, ведь «труд из обезьяны сделал человека», а РАБотать, ты можешь ради денег по собственной воле или нужде, кому как повезет. Считай что ты Люк Скай Вокер, перевод, думаю, знаешь? Люк, кстати тоже хорошее имя. Что у вас означает люк? Ну, означает какой то, как назвать, ход, дверь, в общем, колодезный люк. Да, ты прав, Люк, космический люк, дверь из космического пространства, а дальше переводится как небесный работник. Ты и есть Люк Скай Вокер. Космический люк для прохода, дверь вселенной, небесный работник. Ну ладно, труженик (смех)? Не раб.

Я очнулся, лежащим на полу. Я лег или упал, или потерял сознание? Я здесь был вообще? Что за бредни? Что это еще за мысли в моей голове? Какой еще Люк? Со звездных воинов? Он его имел введу? Мама дорогая, я с пришельцами общаюсь? Меня забирали на космический корабль, а потом вернули на землю? Вроде нет, лежу, гляжу в потолок, «я на Солнышке лежу и на Со-л-Н-ышко гляжу, все лежу и гляжу…». Это еще откуда? Я не буду, я не буду больше бухать. Господи! Боже великий, прости, прости окаянного, раба твоего, ибо согрешил. Я в юродивого превращаюсь? Нет, пожалуйста, нет. Я выучу, я выучу «отче наш», что бы эти мысли, не посещали мою голову. Я же православный. ПРАВОславный. правоСЛАВный. «Право», быть правым. Нет, это какой-то сон, наваждение, «С-лав (ь)» (Лав – любовь) В Ра с Лав. В Россию с любовью?. Вот русский язык вспоминается, однокоренные слова, чтение по слогам, сло-гаМ, сло-вам. «улыбок вам дед макар», читай назад. Нет, все помню, все хорошо, я здесь, я «здесь и сейчас», говорит Экхарт Толле, почему бы мне его и не послушать в эту кризисную минуту. «Не бойся, ибо я с тобой». Да, Иисус, БлагоДарю тебя, за поддержку. Вот, все нормально. Я по-прежнему Я.

26-е, понедельник

Проснулся я около восьми утра. Кругом все завалило пухлым белым снегом. Пятница. Нужно сходить на собеседование. Позавтракал манной кашей с цукатами и финиками. Поставил вариться кусок баранины, который в прошлый раз приобрел со скидкой на рынке.

Вроде никакого праздника сегодня нет, радоваться особо нечему, а настроение приподнятое. И следа нет от вчерашних переживаний и столкновений со вторжением чужих мыслей в мою голову. Но, наверное, так и должно быть у писателей, они же многогранные личности, в их головах живет много персонажей.

Вспоминалось лето. День города. И не сказал бы, что общая масса людей выглядела радостными, но было их много, разноцветные шли длинным потоком по главным улицам, шумно. Радовалась больше молодежь, но в целом все чего-то ожидали. Я же спустился на пруды и взял на прокат велосипед, так будет быстрей, видно дальше и интересней. Кружился вдоль и поперек везде, иногда приходилось идти пешком т.к. улицы были перекрыты, и страшная толпа пыталась куда-то прорваться. На площадь не пройти, кругом множество народа и перекрытые дороги, праздник вроде и есть, но он вроде и не для нас. Потом с грохотом неслись танки по улицам, гусеницами уродуя асфальт и так находящийся в плачевном состоянии. Но ни кто еще не отменял в России две беды «дураки и дороги». Эти жуткие железные монстры, будто созданные чьим-то злым и не земным гением, созданные внушать ужас и сеять страдание. Посаженные на них кукольного вида солдатики, пережитки второй мировой, улыбались и махали рукой. Типа едут победители с войны. Но выглядело как-то убого на фоне проезжающих лексусов и мерсов. Вернул велосипед и пообедал в кафе, один день живем, плевать на то, что завтра предстоит питаться только одной перловкой. Мы привыкшие к суровостям жизни. Был вкуснейший салат и вкуснейший запеченный баклажан с сыром, свежевыжатый апельсиновый сок и наблюдение за прохожими в огромное окно кафе. Конечно, встречались совершенно ангельской красоты девушки, понятно, почему боги спускались раньше к ним на землю. Я шел и улыбался им, и всем подряд, праздник же все-таки, хоть и провожу его один. Как это странно – ходить и радоваться одному. Но порода у меня такая, мне вообще лучше одному, что может быть лучше, чем гулять и наблюдать, покататься на велосипеде и, усевшись возле воды, наблюдать за солнечными бликами накатывающихся волн, отдаленный смех людей, обрывки фраз; и ты уже погрузился в медитативное состояние, ты уже наблюдатель, ты уже писатель, который впитывает каждый вдох, каждый аромат, тень от листочка, редкие крики чаек, шепот воды и ее всплеск. Ты уже в новой волшебной реальности. И даже рождаются стихи. Но я их пишу экспромтом и не запоминаю, потом внесу в записи. Да, нашу душу переполняют вот такие простые вещи и тогда тебе хочется делиться со всем миром, и даже танцевать.

Конец ознакомительного фрагмента.